Хасидизм возник в Украине. В различных маленьких городах Украины были так называемые хасидские дворы знаменитых последователей Израэля Бешта, родоначальника хасидизма. Именно на украинской земле, которая тогда была частью Польши, в 40-х годах 18 века, как считается, Исраэль Бешт открылся миру как родоначальник хасидской революции в иудаизме. Это пробуждение 18 века можно назвать типичным харизматическим пробуждением. Каковы же были предпосылки этого пробуждения, в чём его суть и какие уроки мы можем извлечь из него как верующие в Иешуа?

Исторический фон: между молотом и наковальней

В 18 веке на территории Украины и всей Восточной Европы еврейский народ был под страшным давлением со всех сторон - и внешним, и внутренним. Внешнее давление было как со стороны властей (на тот момент польских), так и со стороны народа - и польского, и украинского.

Большую его часть составляло крестьянство, закрепощённое и Польшей, и царской Россией. Также были казаки, собравшиеся в казацкой республике под названием Запорожская Сечь, и другие казацкие образования. Также некоторые казацкие отряды были на службе как польских властей, так и российского царя.

Посреди всего этого, как между молотом и наковальней, находились евреи. К тому времени польское дворянство и мещанство выдавило многих евреев с территории коронной Польши на территорию Украины. Здесь у евреев не было особого выбора: они могли быть арендаторами польских поместий, содержателями шинков, отдавая большие налоги и откупные польским магнатам, мелкими торговцами, а также ремесленниками в городах, где они подвергались давлению со стороны магистратов и коренного мещанства.

Евреи были единственными нехристианами в этом обществе. К тому времени они лишились многих привилегий, которые они имели в Польше в предыдущие века. Евреи были как козлы отпущения для польских дворян и мещан, польской католический интеллегенции, особенно иезуитов. Они были символом духовного и не только духовного зла. А для украинского крестьянства они были представителями ненавистных польских магнатов-угнетателей и непосредственными проводниками польско-католического несправедливого отношения к украинским православным.

И поляки, и украинцы использовали в отношении евреев любые обвинения, включая самые фантастические мифы. Например, кровавый навет о том, что перед каждой Пасхой евреи крадут невинного христианского ребёнка, сцеживают из него кровь и добавляют её в мацу. К тому времени этому мифу было уже около 700 лет, но, если в западной Европе он уже был многократно развенчан, то здесь он ещё процветал. Другие обвинения были связаны с тем, что евреи якобы крадут облатки (пресный хлеб, используемый для причастия католиками) и протыкают её иголками.

Следует отметить, что 40-е годы 18 века были не самыми худшими годами в истории еврейства Польши и Украины. Массовые погромы к тому времени закончились. Но тяжелейшее внешнее давление сохранялось.

Внутреннее давление: кризис и мрачность ортодоксального иудаизма

Кроме внешнего, было ещё и внутреннее давление. Во-первых, явное большинство евреев в то время было очень бедным, и внутри еврейских общин господствовали богатые евреи, пурицы, вместе с раввинами. Они управляли жизнью еврейских общин и не особо заботились о справедливости.

Во-вторых, раввинистический иудаизм на то время, можно сказать, достиг своей кульминации, став в какой-то мере пародией на самого себя: бесконечные правила на правила, постановления на постановления. Учение иудаизма превратилось в такие дебри, разобраться в которых можно было, только потратив на это всю жизнь, что и происходило со многими мужами Израиля. Они сутками изучали Талмуд и разные учёные книги.

Это нужно знать, чтобы понять, против чего восстал Исраэль Бешт и его непосредственные последователи. Они восстали против этой несправедливой системы внутренней кагальной еврейской власти раввинов и богачей и против системы мелочной регламентации всех областей еврейской жизни, которая не давала обычному еврею свободно дышать. Как-то отдохнуть можно было только в Шабат, но даже Шабат раввины обложили такими ограничениями, что только настоящие еврейские аскеты могли внутри этого радоваться, веселиться и отдыхать.

Кроме того, еврейская жизнь была очень грустной. Мало было внешних печальных обстоятельств, так раввины настаивали на том, что евреи должны постоянно быть в состоянии покаяния и слёзно-печального сокрушения перед Богом. В этом была некая логика, потому что жизнь еврейского народа сильно отличалась от той, которую показывает Тора и вообще Библия, если евреи идут за Богом.

В то время основная масса старалась исполнить все эти «заповедь на заповедь, правило на правило», и вроде бы, Бог должен был склониться и благословить Израиль, но всё было наоборот - жизнь становилась всё хуже. Поэтому раввины предписывали: каяться, грустить и плакать, а за каждый грех назначались невероятные епитимии в виде постов и ночных молитв. Это было очень похоже на тогдашние католицизм и православие.

Представьте себе жизнь религиозного еврея в то время: «извне нападения, внутри страхи», как говорил Павел во 2 Коринфянам. Отдыха и утешения нет нигде. Даже одежда должна была быть траурной. Та чёрная одежда, которую мы видим сейчас в ультраортодоксов, - это одежда 18 века с некоторыми видоизменениями. Вначале подобным образом одевались польские дворяне (хотя и более ярко). Потом это переняли евреи, но сделали более чёрным, чтобы не выделяться и не навести на себя гнев окружающего христианского населения, а также, чтобы привлечь милость и прощение Господне.

«Благая весть» Исраэля Бешта

На этом фоне поднимается Исраэль Баал-Шем-Тов (сокращённо Бешт), который жил в местечке Вижница (Черновицкая область) в Карпатском предгорье. Там есть горная река и заводь. Сейчас возле этой заводи есть табличка с надписью на нескольких языках о том, что это «миква Исраэля Бешта». В ней он регулярно принимал ритуальное омовение в любое время года. Он жил в горах в уединении, копал глину, а его жена приезжала к нему на телеге и продавала эту особенную глину. Бешт жил в окружении украинских крестьян и хорошо с ними ладил. Он молился, искал лица Бога Израиля и вёл дела с местными крестьянами.

Когда Бешт понял, что он нашёл то, что Бог от него хочет, он спустился с горы и начал действовать. Первый период своей жизни он действовал среди еврейского простонародья, и он принёс, условно говоря, «благую весть» Израилю. Приведу некоторые цитаты из книги «История хасидизма» еврейского историка Семёна Дубнова:

«Самая главная задача истинно религиозного человека заключается, согласно Бешту, в постоянном общении с Богом, так называемом прилеплении к Нему. Человек должен прилепиться к Богу всей душой, жить с Ним, связывать все свои действия и помыслы с Ним, чувствовать себя всегда в Его присутствии. Все свои чувства и ощущения он должен сводить к их первоначальному источнику, к Богу. И тогда все эти чувства становятся возвышенными, чистыми и безгреховными. Общение с Богом освобождает человека от грубой коры материальности, покрывающей его душу, и даёт ему смотреть на всё земное с высоты небес, где господствует абсолютная истина».

«Пусть человек постоянно пребывает в радостном расположении духа, думает и верует, что Бог находится всегда с ним и охраняет его, что он смотрит на своего Творца, а Творец на него, что от воли Бога зависит всякую минуту, разрушить мир или воссоздать его, что в Боге источник всех благ, но, в конечном счёте, и всех страданий, что во всяком предмете есть частица Божественной искры. Следовательно, надо только на Бога уповать и только Его бояться».

«При таком оптимистическом взгляде на вещи Бешт, конечно, не мог сочувствовать тому самоистязанию и умерщвлению плоти, которое строго предписывалось практической каббалой. И в этом отношении он был вполне новатором. В своих изречениях он то и дело протестует против идеи умерщвления плоти, против ложной мысли, будто Богу угодны изнуряющие посты, плачи печаль в человеке. Вот что он говорит: "Одно великое правило надобно всегда иметь в виду в деле служения Богу, а именно, избегать, сколько возможно, печали».

«Надо вспомнить, как сильно были распространены в то время в народе крайне аскетические воззрения, чтобы понять всё значение такого протеста. Лурианское учение, которому тогда следовали все благочестивые люди, считало пост и покаяние сутью религиозной практики, и довело это воззрение до уродливых крайностей. За каждый малейший проступок или грех налагались строгие епитимии. Так, например, за питьё нееврейского вина налагалось 73 поста, за гнев - 150 постов, за разные нарушения целомудрия - по 84 поста…»

Вот против чего начал восставать Бешт. Народ, доведённый этим круговым угнетением, давлением со всех сторон до отчаяния, конечно же, откликнулся на это.

В следующей статье мы поговорим об учениках Бешта и о том, как его идеи практически воплотились в религиозной практике.

Борис Грисенко, раввин КЕМО