‍«Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега. Дай мне услышать радость и веселие, и возрадуются кости, Тобою сокрушённые»  (Псалом 50:9-10).‍

Этот стих из 50 Псалма прежде всего интересен тем, что иссоп (скорее всего, майоран) не использовался в процедуре прощения и избавления от греха. В первую очередь иссоп использовался для окропления исцелённого от проказы для его окончательного очищения. Это очищение от ритуальной скверны, но не от греха. В то же время проказа была символом греха, который въелся в человека и делает его заразным. Вот что говорит один раввинистический комментарий («Книга Псалмов, Тегилим», издательство «Лехаим»):

‍

«Здесь этот образ используется в переносном значении. От греха так не очищают. Впрочем не исключено, что Раши подразумевает мидраш, согласно которому Давид шесть месяцев был поражён проказой, цараат [именно как внешнее выражение его греховности]. Здесь Давид признаёт себя по сути прокажённым. Взывая к Богу этим словами, он как бы говорит: “Боже, я грязный, заразный прокажённый. Ты простил меня, но мне нужно глубокое очищение. И мне нужно подтверждение того, что этой проказы больше во мне нет”». 

‍

Вторая процедура, при которой использовался иссоп, это очищение нечистоты с человека, который прикасался к мёртвому телу. Это важно понимать, потому что Давид совершил два тяжелейших смертных греха, у которых не было обычного искупления - за эти грехи не было жертвы.

‍

Потому здесь, вероятно, соединяются два аспекта. Во-первых, «проказа» греха, въевшаяся буквально в душу Давида, от чего его душа страдала. Во-вторых, эти смертные грехи сделали Давида открытым для духа смерти, который погасил всякую радость - не только внешнее веселье, но и остатки внутренней радости. 

‍

Дух смерти всегда гасит радость. Иногда к нам подходят на молитву люди, у которых ещё до того, как мы получим какое-то понимание от Святого Духа, мы видим печать смерти на лице и понимаем, что человек находится в плену духа смерти. Это бывает даже с искренними верующими, которых враг уловил в их совести на непрощении себя за прошлые грехи или на некоторых других вещах. Они теряют всякую радость в Боге. Они, может быть, даже осознают себя спасёнными, но никакой радости спасения не чувствуют.

‍

Спасение - это самое великое дарование, которое может получить человек. Потому что это спасение от ада в вечности. Когда неверующие говорят, что они видели ад на земле, им простительно. Но не дай Бог, когда такие метафоры используют верующие. Никто не видел никакого ада на земле. И мы можем радоваться этому спасению каждый день, переживая снова и снова разные его оттенки. Но дух смерти вместе с чувством вины и уныния поражают человека, и он живёт так, как будто бы приговорён к смерти. Возможно, это и произошло с Давидом.

‍

Следует отметить, что дух смерти тоже по-своему заразен. Когда человек, который находится под печатью смерти, появляется в собрании людей, то вокруг него как бы создаётся атмосфера мрачного и унылого поражения. И те, кто открыты для этого, как бы инфицируются духом смерти. 

‍

А когда человек полностью освобождается от внутренних последствий греха, от поражения смерти, связанного с грехом, он как бы начинает слышать то веселье, которое непрестанно проходит в Небесном Иерушалайме. Он начинает слышать прославление ангелов и радость Иешуа. Это можно по-настоящему пережить, только когда внутренний слух очищен и открыт.

‍

Ещё одно действие духа смерти состоит в следующем. Когда человек, запечатанный грустью, горем, духом смерти, заходит в собрание святых, которые веселятся перед лицом Господа, танцуют, поют, кричат во славу Царя царей, он как бы не слышит это. Ему кажется, что эти люди непонятно чем заняты, они или сумасшедшие, или лицемеры, просто изображающие какую-то картинку. Он не слышит ту радость, то веселье, которое происходит вокруг него.

‍

Для объяснения этого основатель хасидизма Исраэль Бешт приводил следующую притчу. Хасиды веселились и праздновали в каком-то здании - танцевали, пели, плясали, кричали, прыгали. Там была чудесная музыка. Но к залу подошёл глухой, заглянул в окно, увидел весь этот веселящийся и празднующий народ, и не слышал ни криков, ни пения. Он просто видел странные и дикие телодвижения и скачки, странную мимику людей и подумал, что это собрание одержимых или просто сумасшедших. На этой притче Бешт показывал, что люди, которым религиозный дух закрыл духовный слух, не слышат Божью радость и веселье. Им кажется, что те, которые слышат и празднуют Божью победу, они сумасшедшие, лицемеры или одержимые.

‍

Верующие должны освободиться от осквернения смертью, духом смерти и всеми вытекающими последствиями. Потому что это блокирует не только радость и веселье, но и Божью жизнь. Друзья, запомните. Если нет радости и веселья в Духе Святом - жизнь Божья заблокирована. Тогда человеку трудно вообще каким-то образом жить нормальной Божьей жизнью, которая внутри его духа. Эта жизнь есть в его духе, но раскрыть её не только в поступках, но, с одной стороны, в душе, в эмоциях, а с другой стороны, даже физически, внешне, в мимике, в улыбке, в словах крайне сложно.

‍

Борис Грисенко, раввин КЕМО

Источник: КЕМО